Ультиматум губернатору Петербурга - Страница 62

— Здорово, Пернатый, — сказал Мишка.

— Здорово, Сохатый, — ответил Лешка. Леха поднялся на семь ступенек вверх, и они обнялись. По дороге в ад они пойдут вместе. Путь для морской пехоты знакомый.

— Пойдем в кухню, Птица. А то у меня, понимаешь…

— Понимаю. Не разбудил?

— Нет, спит…

В прихожей Мишка нашел ему тапки и, пока Леха переобувался, осмотрел затылок, покрытый коркой спекшейся крови.

— Чем?

— Бутылкой.

— Кто?

— Расскажу… дай сначала закурить, потом умыться.

В ванной Леха уставился в зеркало. Ему захотелось плюнуть в эту разбитую морду. Он быстро умылся, вышел в кухню. Мишка мастрячил бутерброды, на плите стоял чайник.

— Выпьем? — спросил Мишка.

— Давай…

На столе появилась початая бутылка «Охты» и две стопки. Чокнулись, выпили молча. Без тостов. Сохатый уже понял: что-то случилось. Нехорошее. Вместе с Птицей в дом вошла тревога. И Мишка уже готов был одеться и идти вслед за другом. Он еще не знал куда и зачем, он еще не задал ни одного вопроса, но понимал: другу нужна помощь.

— Давай еще? — предложил он.

— Давай…

После второй закурили, и Птица начал свой рассказ. Он говорил долго и путано. Сбивался, возвращался назад, повторялся. По ходу его странного монолога Мишка Гурецкий все больше мрачнел.

— В РУБОП пойти не хочешь? — спросил он, когда Птица замолчал.

— Нет, — отрицательно качнул головой Леха.

— Понял. А где они могут держать Наталью? — сказал Сохатый после паузы. Он уже принял решение.

— Не знаю. Нужно колоть Семена.

— Пожалуй, так… Ладно, Леха, не бери в голову. Завтра, то есть сегодня с утра, и начнем. А сейчас тебе нужно поспать, отдохнуть. В таком виде ты не боец. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — соврал Птица. На самом деле дико болела голова и левый бок.

— Непохоже… ну ладно. Это дело нужно спокойно обмозговать. Горячку тут пороть нельзя. А сейчас, Леха, давай-ка баиньки. Спать будешь на раскладушке.

— У тебя ствол есть? — спросил Птица.

— Думаю, братан, обойдемся без этого. Очень скоро бывший морпех поймет, что здесь он был не прав.

* * *

Ночной взрыв вызвал, конечно, немало разговоров. Однако и не особо много. К взрывам уже привыкли, как привыкли незаметно к кражам, грабежам и ежедневным убийствам. Как привыкли к безнаказанности бандитов, к беспризорным детям и обещаниям со всем этим покончить. Во избежание ненужного ажиотажа ФСБ запустила дезу о некриминальном характере взрыва. При проведении строительных работ в здании была повреждена главная газовая магистраль, длительное время происходила утечка газа, который скапливался в подвале и пустотах старинной каменной кладки. Взрыв произошел, вероятно, в результате неосторожного обращения с огнем обитающими там бомжами. Прокуратурой ведется следствие. Выглядела эта версия вполне убедительно. Во всяком случае, для неискушенного обывателя. Да и недосуг ему, обывателю, в эти мелочи вдаваться. Кризис, господа и товарищи, кризис! Подавляющее большинство петербуржцев задавало себе вопрос: как выжить? Ценники сводили с ума, слухи тоже не добавляли оптимизма.

Если бы Терминатора с его бандой удалось задержать, изъять у него взрывчатку, гарантировать безопасность городу и горожанам, то гнать дезу, тиражировать ее в средствах массовой информации не понадобилось бы вовсе. Но засады, выставленные в двух адресах, не дали пока никакого результата. Капканы стояли пустые… Первоначально это не очень настораживало. Вполне возможно, что террористы, вдохновленные капитуляцией властей и успешно проведенным взрывом, празднуют победу в каком-нибудь кабаке или на квартире неизвестного пока члена группы. Возможно? Возможно… Но время шло, а ни Фридман, ни Воробьев, ни Колесник не подавали никаких признаков жизни. В шесть утра сменили состав в засадах. В семь часов выставили засаду у офиса Дуче. Место работы Воробьева было еще не установлено, и перекрыть этот путь пока не получалось.

В восемь часов в ФСБ началось оперативное совещание. Настроение у многих сотрудников было откровенно скверным. Невыспавшиеся, усталые офицеры (некоторые так и не уезжали домой, ночевали в кабинетах) уже испытывали сильные сомнения по поводу правильности принятого ночью решения. Было похоже, что преступники скрылись, перешли на нелегальное положение и засели где-то на конспиративной хате. Операция «Сеть», конечно, не гарантировала успеха. Но все же шансы были… Они остались нереализованными.

Вызревала очень нехорошая мысль о том, что взять преступников на засадах не удастся. А когда в 8:45 неподалеку от метро «Лесная» был обнаружен брошенный «форд-скорпио» Семена Фридмана, ошибка стала очевидной. Словно издеваясь над сотрудниками ФСБ, Дуче оставил на переднем сиденье двухсотграммовую тротиловую шашку. На безобидном, напоминающем кусок хозяйственного мыла брикете было нацарапано: ТЕРМИНАТОР. Это косая неровная надпись стала визитной карточкой Дуче. Это был вызов, подтверждающий версии психологов о маниакальных наклонностях Терминатора. Он шел ва-банк, он не пытался больше прятаться за громким киношным псевдонимом. Нельзя сказать, что этот поступок поднял настроение чекистам.

В 9:16 было принято решение о проведении осмотров по известным адресам. Работу требовалось выполнить негласно, без привлечения понятых и положенных процедурных формальностей. Уже в 9:43 специалист технического отдела ФСБ открыл дверь квартиры Семена Ефимовича Фридмана. На вскрытие трех довольно сложных замков он планировал потратить минуту. Управился менее чем за пятнадцать секунд, так как два замка не были заперты. Четверо оперативников в штатском неслышно скользнули внутрь логова Терминатора.