Ультиматум губернатору Петербурга - Страница 59

Сегодня задача психолога была проще — как можно дольше затянуть разговор с Терминатором, выиграть время для групп захвата. Ничего из этого не вышло.

— Слушаю вас, — сказал эксперт спокойно. Кроме него в кабинете находились два офицера ФСБ — сотрудник следственной службы и инженер службы радио и электронного контроля. Оба сидели с напряженными лицами.

— Я — Терминатор. Вам понравился фейерверк?

— Он произвел сильное впечатление.

— Это первый… Если сегодня в полночь не будет денег, вы получите массу гораздо более сильных впечатлений.

— Ваши условия приняты. Губернатор уже…

— Заткнись! Деньги должны быть упакованы в прозрачные полиэтиленовые мешки. Стольники. В пачках. Десять мешков по пятьдесят пачек. В 23:00 я дам дальнейшие указания. Понял?

— Да, понял… Мне поручено передать вам от лица…

— Заткнись, мясо! Не пытайтесь меня лечить. Я — Терминатор.

В трубке пошли гудки отбоя. Эксперт вытащил сигарету из пачки. Инженер ободряюще сказал:

— Не переживайте, Олег Васильевич. Мы его уже засекли. Техника умная, ей достаточно двадцати секунд. А ваш диалог продолжался тридцать девять.

— Я не переживаю, — ответил эксперт, закуривая. — Такой исход нашей беседы я предполагал заранее…

Он выпустил струйку сизого дыма, задумчиво покачал головой с большими залысинами и сказал сам себе:

— А он гораздо более опасен, чем можно было понять из текста… Дай-то Бог взять его сегодня… дай-то Бог.

Ни эксперт, ни инженер, ни даже следователь не знали, что Терминатор уже вычислен, уже приобрел черты реального человека со всеми положенными атрибутами: внешностью, биографией, именем и адресом. С отпечатками пальцев, в конце концов.

И уж тем более они не знали, что в этот самый момент начальник управления дал отбой на проведение операции «Сеть». Экипажи пятидесяти автомобилей получили приказ возвращаться. А восемь групп захвата получили новое задание. Логика приказа была такова: вероятность задержания террориста в точке выхода на связь составляла в лучшем случае тридцать-тридцать пять процентов. А если смотреть на вещи реально — еще меньше.

В то же время спокойная работа по установленным лицам, которые даже не предполагают, что они уже известны ФСБ, давала практически гарантированный положительный результат. Операция «Сеть», которая буквально исчерпала все человеческие и технические возможности питерского УФСБ (на время операции в управлении оставался последний резерв — отделение бойцов «Града» и всего три автомобиля), была прекращена. Пятьдесят машин, среди которых половину составляли автомобили, выделенные губернатором, возвращались на базу. А восемь — разъехались по двум адресам: к дому Семена Фридмана на Большой Монетной и к дому Алексея Воробьева на Среднеохтинском.

В отличие от Дуче, готового к визиту оперативников, Птица ничего не подозревал.

* * *

Хозяин гаража с несчастливым номером тринадцать бился в истерике. Исчезновение двух сторожей обнаружилось довольно быстро, а вот сами сторожа — нет. Отсутствие дисциплины у штатских, на которое сетовал убитый майор Егорыч, было характерно и для гаражной обслуги. Искать пропавших сторожей-отставников начали только час спустя. А чего их искать? Бухают с кем-нибудь из владельцев… Когда нашли — содрогнулись. В маленьком тихом Приозерске и его окрестностях менее чем за сутки произошли три жестоких убийства. Явный перебор.

Хозяина гаража взяли сразу. Слово «взяли» следует понимать буквально. Его подняли дома с дивана и отнесли в милицейский УАЗик. Сильно пьющий, ранее судимый, психически неуравновешенный безработный был подозреваемым номер один. Судимость он заработал, кстати, за то, что бросился с ножом на инспектора рыбнадзора. Спустя три часа с помощью нашатыря, холодной воды и рукоприкладства задержанного удалось немного привести в чувство. Он долго не понимал, чего от него хотят, не мог объяснить, где находился в момент убийства, и ничего вразумительного не говорил по поводу следов крови на ноже, найденном в сарае. Тем временем в гаражном кооперативе вспомнили, что в бокс номер тринадцать частенько наведывался молодой мужчина в форме прапорщика. Обнаружился и временный пропуск, выписанный на имя Колесника Ивана Степановича. После этого неприятного открытия за допрос подозреваемого взялись Реутов и Климов. Допрашивали жестко. Без рукоприкладства, но так, что он быстро осознал свое положение и скис… потом началась истерика. В результате сорокаминутного допроса офицеры службы БТ убедились, что браконьер-алкоголик не представляет для них интереса. Он просто сдавал гараж Колеснику. А вот Ванька в яме под полом почти наверняка хранил то, что они так упорно искали. То, ради чего он рискнул вернуться… Сослуживцы Колесника никогда не слышали, чтобы прапорщик снимал гараж. Зачем? У него ни машины, ни мотоцикла нет… Но кровавые отпечатки армейского ботинка сорок четвертого размера подтверждали, что Колесник отметился и здесь. Дезертир и убийца, розыск которого шел уже более суток по всему Северо-Западу, спокойно шлялся по Приозерску, продолжал убивать и изымал свои тротиловые заначки.

Вскоре все это подтвердилось дактилоскопическими следами на фонарике. А чуть позже офицеры ФСБ обнаружили отпечатки, которые не соответствовали пальцам сторожей или хозяина, они принадлежали Птице.

* * *

Птица добирался до дома пешком. Общественный транспорт уже не ходил, а брать перепачканного, окровавленного, с разбитым лицом человека ни частники, ни таксисты не хотели. Как только прогремел взрыв, он бегом вернулся к дому, из которого совсем недавно вышел. В ушах стоял чудовищный грохот… Он вспомнил все: утренний разговор с Дуче, Наташкин голос в трубке, страшный вояж в Приозерск, бульканье крови из перерезанного горла отставника… И пьяные голоса бомжей за стеной.